Алексей Мельничук: в детстве играл в атаке, но потом попробовал встать на ворота и остался в них навсегда
Алексей Мельничук: в детстве играл в атаке, но потом попробовал встать на ворота и остался в них навсегда
Нынешний сезон для Алексея Мельничука, как и для многих других представителей «поколения-98», по-особенному важный и ответственный. Только за последний месяц в жизни 19-летнего петербургского воспитанника произошло множество ярких событий. Поездка на Суперсерию, полноценный дебют за родной СКА в КХЛ и выход на финишную прямую в подготовке к молодежному ЧМ. В большом интервью пресс-службе ВХЛ голкипер рассказал, чем ему запомнилась Канада, объяснил, как полюбил футбол, и, конечно, повспоминал зарисовки из детства, сформировавшие того Алексея Мельничука, которого мы знаем сегодня.
«СУПЕРСЕРИЯ – ЭТО ЛУЧШЕЕ, ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИЛО»
– Многие спрашивают про Суперсерию, тебе наверняка это уже поднадоело. Но никто вот не интересуется темами, что было вокруг неё. Ты в Канаде-то, наверно, впервые оказался?
– Да. В порядке вообще, супер, мне там понравилось. Все наши игры были в разных городах, каждый новый матч – новое место. И в каждом маленьком городке – в обычной деревне, можно даже сказать – собирались исправно по пять-шесть тысяч зрителей. Это было приятно видеть. В день игры, например, заходим как-то с Андрюхой Алтыбармакяном в обычный супермаркет, купить шоколадок, к нам сразу подходят бабушки-дедушки, говорят: «о, мы на вас вечером придем!» Там все живут хоккеем, это очень приятно было наблюдать. И к русским, главное, очень хорошо относились – не было там такого мол «вот вы из России…» и далее по списку. К нам не было никакого негатива.
– Получается, вы прокатились чисто по провинции. Крупный город посетить не успели по ходу пьесы?
– Ну, как сказать… Был один выходной день, мы в Торонто сходили в торговый центр (улыбается). Но и всё на этом. В остальном, да, только провинциальные городки.
– Провинция однообразная или у каждого городка есть что-то свое?
– Что-то свое, конечно, есть. Некоторая индивидуальность. Понравилось, что в этих городках гостиницы все более менее на приличном уровне: кровати, например, большие… Ну такие вот мелочи собственно и бросались в глаза в основном.
– Канада из категории тех стран, где для простого смертного, который не является членом делегации, получить визу – сущий бюрократический ад. Как происходил процесс оформления у вас? Лично от тебя много требовалось?
– Да вообще нет! Нам скинули бумаги, мы заполнили там буквально три странички и отправили их в сборную. Нам все сделали. По-моему, на два года нам дали визу эту.
– Американскую не делаешь уже?
– Я, кстати, конкретных вопросов не задавал еще. Но ее всем кандидатам в сборную должны сделать. На всякий случай, вдруг кто из нас поедет на МЧМ.
– Когда мы летом общались, ты вспоминал ту милую историю с финалом в Баффало и игрой за детскую команду на утро. Тогда ты достаточно осторожно отнёсся к мысли, что теперь у тебя есть шанс стать таким же героем для новых детишек. Сейчас ты по-прежнему будешь осторожен в этом суждении?
– Конечно. Мы ж еще ничего толком не сделали, Суперсерию эту вообще уже забыть надо. Никогда нельзя расслабляться. Уверенность в том, что ты поедешь – это вообще лишнее здесь. Надо всегда доказывать. Подготовка к турниру продолжается, все продолжают играть в своих клубах, и за оставшееся время еще может многое поменяться.
– Каково было вступать в первый матч в Канаде? У команды ничего не клеилось, ты выходил при 0:5 – можно сказать, с винтовкой на танки – и тоже достаточно быстро ощутил канадскую любезность.
– Да нормально в принципе. Обидно было за команду, что моменты были, но не забивали. А то что вышел… Ну да, получилось, что это мой первый выход в Суперсерии – и в таких вот условиях. Команда всячески подбадривала в раздевалке. Ребята, которые уже не первый раз приехали сюда, давали советы. Так что вышел я спокойно. Обидно, конечно, что первые два почти сразу пропустил. Но главное, что потом всё нормально было.
– Затем состоялась феерия с камбэком. И вот после него ты как раз впервые вышел в старте и показал уровень. Изначально знал, что выйдешь в старте только на третий матч?
– Да нет, нам заранее не говорили кто, когда и в каком порядке будет играть. Изначально было известно, что Бердин, который играет за океаном, приедет на первые две игры. То есть понимали, что какие-то матчи из дебютных он сыграет по-любому. Про третью игру, что выйду в старте, мне сказали, по-моему, после первого матча. Или после второго – врать не буду. Но точно скажу, что заранее сообщили.
– Можно ли сказать, что та игра – вообще лучшее, что с тобой пока происходило в свитере сборной?
– Да даже не только в свитере сборной. Конечно, международный уровень – это очень полезная штука. Мне очень нравится на нем играть. Но Суперсерия – это вообще самый серьезный турнир, который пока был в моей карьере. Но его по-хорошему уже забывать надо, потому что это уже история и нельзя засматриваться на прошлое.
– Вам с ребятами не показалось правило с буллитами при равенстве в серии немного дурацким? Едва ли кто-то считает себя проигравшим.
– Конечно! Я лично вообще не считаю, что мы серию проиграли. Потому что решать по буллитам, кто выиграл серию из шести матчей и у каждого по три победы… Я считаю это неправильным.
«НЕПЕРЕДАВАЕМО: ЛОВИШЬ БРОСОК – И 12 ТЫСЯЧ КРИЧАТ ТЕБЕ ЧТО-ТО ХОРОШЕЕ»
– Ты сказал, что про дебют в КХЛ тебе написали ещё в Канаде. Кто конкретно?
– Рашит Абдулхакович Давыдов. Написал, чтоб готовился. Павел Валерьевич Орлов, тренер вратарей «СКА-Невы», потом аналогичное сообщение прислал.
– Зная тебя, рискну предположить, что игру в Хантах ты не считал дебютом ну не под каким соусом.
– Ну да, конечно. Чего уж там: вышел, в семь шайб ведем… Задача была чисто не пропустить, иначе вообще нехорошо получилось бы, учитывая, как игра складывалась до моего выхода (смеется).
– Нервничал ли на утренней раскате?
– Да нет, у тренерского состава, у ребят как-то получилось донести до меня, что это обычный матч, который не надо воспринимать как какой-то шанс в духе пан или пропал. Так что вышел и достаточно спокойно себя чувствовал.
– Явно помог тот факт, что сборы летом ты проходил с основой? Ничего сверхъестественного для тебя уже не было в происходящем.
– Конечно, плюс еще один момент… Я уже говорил после матча об этом: на раскатке ребята, как кажется, упорно бросали строго в меня, в ловушку. Чтобы я поймал какую-то дополнительную уверенность.
– Что в голове у петербургского воспитанника, когда он наконец-то выходит на это красивое превью, которое столько раз видел по телевизору; сквозь звезду, через коридор черлидерш, под рёв диктора и перелив всех этих лазеров?
– Приятно, конечно. Непередаваемые ощущения. Но я старался всячески абстрагироваться от этого всего. Потому что если об этом задумываешься, то, мне кажется, можно какие-то косяки начать допускать. Выходил просто как на обычную игру.
– То есть даже не слышал ни криков, ни чего-то другого?
– Ну… Старался не слышать. Конечно, двенадцать тысяч болеют, это невозможно полностью заглушить в голове. Всё слышишь, всё приятно, и это помогает очень. Когда относительно слабый бросок летит, ты его ловишь – и эти двенадцать тысяч кричат тебе что-то хорошее… Это только добавляет уверенности, благодаря этому даже полегче было.
– Сильно ли ждал первого броска по своим воротам?
– СКА – это такая команда, которая играет в основном в нападении. Временами приходится подолгу оказываться вне игры: если посмотреть игры, бывает, что вратарь стоит-стоит, а потом бах – какой-то выход 1 в 0 или 2 в 1. Мне в этом смысле повезло, было достаточно много бросков по воротам за период, и я вошел в игру нормально.
– Знаешь, когда во дворе в футбол играешь, в воротах стоишь, иногда эгоизм такой просыпается, мол, ну хватит там атаковать, провалитесь немного, дайте тоже поиграть. Не тот случай?
– Не, ну я не хотел, чтобы они ошибались (улыбается). Не было такого, просто хотел отыграть игру нормально и всё. Голы обидные, конечно… Не очень хорошие. Должен был выручать. Слава богу, выиграли.
– Ты уже разобрал моменты, которыми недоволен?
– Да. Вообще я не люблю голы обсуждать. Мы их уже разобрали и забыли. Но должен был получше играть, конечно, в этих моментах.
– Доводилось слышать мнение, что ты достаточно скромный и немного зажатый на людях, но в миксте после «Югры» ты чувствовал себя более чем уверенно…
– Это где вы такое слышали? (Смеется). Не знаю, почему так говорили. В миксте-то с чего таким быть вообще? Мне просто задавали вопросы – я на них отвечал.
– Можно сказать, что за последний месяц ты как-то изменился в ментальном плане?
– Я об этом не задумываюсь. Если об этом задумываться, можно остановиться в развитии. Я наоборот стараюсь держать в голове какие-то ошибки, помарки, чтобы их исправлять и дальше обходиться без них.
– По-моему, ты стал посмелее с журналистами. Складывалось ощущение раньше, что ты их немного опасаешься.
– Сейчас время есть, можно посидеть, почему нет. Помню, как-то в перерыве матча кто-то хотел взять интервью – вот этого я не хотел совсем. Вратарь – это такой человек, который в основном находится в себе. Особенно во время игры.
– И все-таки «СКА-Нева» – это основное «место действия» текущего сезона. При хорошей игре у тебя пока нет ни одного сухаря, довлеет?
– Да сухари еще придут! Главное: побеждаем.
– До сих перед глазами игра с «Бураном», где, казалось, уже ничего не должно помешать сыграть на ноль. Но под конец залетела какая-то откровенная «дура» с рикошетами. Хотя игра была отличная, и даже Попихин после игры очень хвалил тебя.
– Что уж теперь вспоминать. В том году эти сухари легче, конечно, давались. Именно в Высшей лиге. Но я об этом не задумываюсь, все придет еще.
– Заметил, что внутри команды любят друг друга подкалывать на тему интервью. В особенности мимо микста проходя; ты, в том числе, для Полодяна как-то вопросы пародировал, уходя в раздевалку.
– Ну а что, мы сидим с командой в раздевалке, ждем его, пока он интервью там нараздает. Ладно, когда Рычагов дает, он опытный. Ну а молодым-то ребятам куда, стоят там, интервью раздают – не по статусу (смеется). Это внутренние шутки всё, конечно.
– Рычагов, кстати, тоже постоянно в этом участвует, будто он и есть главный затейник.
– Ну он вообще гуру, еще и эксперт на телевидении. А вообще, если серьезно, то он на самом деле хороший и адекватный человек.
«ДЛЯ ПРОСМОТРА ВЫБРАЛ БЫ СОВЕТСКИЙ, А НЕ СОВРЕМЕННЫЙ ФИЛЬМ»
– Сильно ли отличается Алексей Мельничук из хоккейного мира от Алексея Мельничука вне раздевалки, в обычной жизни?
– Ну конечно, это разные вещи: как ты себя ведешь на льду, и как в жизни. Стараюсь быть разносторонним. Жизнь рано или поздно все равно придет к такому этапу, когда она будет продолжаться без хоккея. У нас сейчас свободного времени практически нет, ибо нас стараются заиграть везде, чтобы практика была. Мы ведь молодые еще, можем и в МХЛ играть, и в Вышке, и в первую команду подключают иногда. Так что получается, что времени свободного крайне мало. Но если появляется, то схожу куда-нибудь с ребятами. В кино, например, или посидим-покушаем где-нибудь.
– Ты ведь поступил в свое время в Северо-Западный институт управления на направление экономики и финансов? Не совсем типично.
– Я перевелся оттуда уже. В Лесгафта. Цифры – это не мое. Почему пошел? Ну там так получилось просто. Я ЕГЭ сдал, и по баллам самое оптимальное было пойти туда. Боялся ли? Да нет, чего бояться. Хоккей в этом плане закалил.
– КИМы ЕГЭ пытались искать? У нас в 2013 весело в этом плане было!
– У нас год был такой, что и телефоны проверяли, и металлоискатели. Как раз после ваших подвигов, 2014 год был. Мы год за два проходили с ребятами, 10-11 класс вместе.
– Наткнулся накануне на школьное видео, где ты крайне уверенно расправляешься с кубиком Рубика. Давнишний навык?
– У меня отец хорошо им владел, собирал. Родители старались меня держать в форме в этом плане: бывало, если уроки дома не успевал сделать, спать ложился между тренировками, то все равно чем-то занимали меня – голову ж надо как-то развивать. Показывали мне фильмы советские, советовали, что из книжек почитать. Как-то папа мне дал кубик Рубика и сказал: «на, собирай». Так и пошло.
– Много ли учителей знали, кто ты такой? Мол, вот, это хоккейный вратарь наш, сильно не обижайте его.
– Да нет, наоборот, я в школе шебутной очень был. Замечания частые были. Я такой живчик был.
– Перед последним дерби ты активнее всех рвался разминаться с мячом, из раздевалки первым вылетел. Ты и в целом любитель футбола. С какого года следишь за «Зенитом»?
– Да с рождения, наверно. Но приятней, конечно, смотреть было, когда больше россиян играло. Свои воспитанники, Аршавин… В 2007 когда в первый раз выиграли чемпионат, тогда я вообще от счастья… Хотел на парад побежать! А сейчас, когда иностранцев больше, уже не так. Всё равно смотрю, болею, но не настолько фанатично, когда раньше: не знаю, например, где они все живут, чем занимаются. А раньше знал практически всё обо всех.
– А есть какой-то кумир именно из футбола?
– Нравилось всегда, как Малафеев в воротах двигался. А в целом не могу кого-то выделять. Многие нравятся.
– В советское время никого не удивляло, когда спортсмен играл и в футбол, и в хоккей. В твоей жизни футбол сыграл какую-то роль?
– Конечно. Я изначально в футбол пошел, играл в «Смене». Бегал в атаке, как и все, мне нравилось. Вратарем я там не был. Да я и в хоккее в нападении начинал: уже потом в 9 лет мне что-то в голову ударило. В команде все вратари заболели, некому играть было, я попросился встать. Мне разрешили, и я в итоге остался в них навсегда.
– Почему в итоге выбрал хоккей, а не футбол?
– У меня травма была, я пропустил год, и за это время все ребята ускакали вперед. Когда я вернулся, в «Смену» уже не попадал. А она тогда лучшей школой считалась. Я в «Коломяги» пошел, там параллельно и хоккеем заниматься стал. Он мне больше нравился, потому что можно было и потолкаться, и побегать, а в футболе в основном была теория и всё в таком духе.
– Есть ли еще какой-то любимый вид?
– Ну я в целом командные виды люблю, чтоб побегать, голы позабивать. А что касается зрителя, то в основном так же за футболом и хоккеем слежу. Сестра у меня легкой атлетикой занималась, в сборной по своему возрасту была. За ней часто наблюдал. В целом, всё, что на международном уровне, интересно и можно посмотреть. Олимпиада, например. Летняя или зимняя? Ну в зимних видах мне только хоккей с биатлоном нравятся. Фигурное катание иногда… Когда мама смотрит.
– Пожалуй, в зимней лучше участвовать.
– Ну да! В зимней надо участвовать, а летнюю смотреть (улыбается).
– Бывал ли на «Крестовском» уже?
– Нет, пока не был. Хотел взять билеты на чемпионат мира, но когда узнал, что там 80 тысяч за два билета надо, если брать на решающие стадии, то передумал. А так было бы интересно увидеть в Петербурге Бельгию, Германию или Испанию. Подкупают меня игрой своей эти сборные, их матчи всегда приятно смотреть. Интересный атакующий футбол.
– Раз пошел разговор о развлечениях. Извечный вопрос поколения: ТНТ или СТС?
– Не знаю. Я вообще всё смотрю. И ТНТ, и СТС. И «Первый», и НТВ.
– В своем целевом стиле и формате, но каждый из этих каналов направляет большое количество ресурсов на производство сериалов. Какой считаешь лучшим из отечественных за последнее время?
– Из самых свежих – не знаю. Можно посмотреть что-то на раз, чтоб разгрузиться. А так, чтобы в голову вбились, как «Ликвидация», «Бригада» или «Бандитский Петербург» – нет. Мне вот такого рода как раз больше нравятся.
– Что бы ты выбрал, советский или российский фильм?
– Советский, конечно. Российский тоже можно, но чисто на раз. Посмеяться и забыть. А если что-то серьезное, то разве что чего-нибудь из Михалкова можно посмотреть.
– «Молодежку», кстати, не смотрел?
– Первый сезон только, когда прям все еще фанатели по ней. Когда ты занимаешься хоккеем, то понимаешь, что там всё по-другому, и дальше просто не хочется смотреть.
– То есть образ Сени Бакина тебе не очень?
– Нет. Я даже расстроился в итоге касательно него.
– Что твой номер позорит?
– Ну нет, не так радикально. Я ж не знаю, как там дальше сюжет у них складывается, может, наоборот. Ну 38-й и 38-й, пусть будет так. Я ж не в честь него свой номер взял, в конце концов (улыбается).
Пресс-служба ВХЛ
