Александр Осипов: я еще не оброс тренерскими дебрями
Защитник «Рубина» Александр Осипов пропустил сезон 2023/2024 по медицинским показаниям. 35-летний хоккеист вошел в число тренеров тюменцев и провел год в штабе Дениса Ячменева. 16 июня клуб объявил, что капитан здоров и вернется на лед. В интервью Осипов рассказал о работе в новом амплуа, ценности труда тренеров и возобновлении нагрузок.
— 24 октября 2023 года стало известно, что ты пропустишь сезон по состоянию здоровья. Как тебе далось решение приостановить карьеру?
— Вынужденная мера, которую пришлось принять, чтобы восстановиться. Нужно было пройти курс лечения и полностью исключить нагрузки. Делал то, что требовали врачи. Попросил у руководства посмотреть, что происходит в тренерской. Всю жизнь находился по ту сторону льда — охота была узнать работу внутри.
— Твоим тестовым заданием стал видеоразбор моментов. Что еще входило в твои обязанности?
— Мне доверили заниматься с неиграющим составом. Когда у команды был день матча, Денис Александрович [Ячменев] указывал направление работы с ребятами, которые не выйдут на лед: дать больше или меньше нагрузки, уделить внимание определенному компоненту. Я садился, составлял подходящие под требования упражнения на тренировку, выходил к доске и представлял их. Главный тренер одобрял подборку, мог попросить что-то изменить, и после того, как команда уходила с утренней раскатки, я оставался один и проводил занятие для неиграющих ребят.
— Главная находка, которую тебе удалось внедрить?
— Денис Александрович просил креативничать, не давать шаблонные упражнения. Одно из них в тренерской в шутку прозвали «моим». Впоследствии, когда давал установку, уже не объяснял детали, а говорил просто: «мое» упражнение, и все понимали, что я имею в виду.
— Что ты приобрел за год работы в штабе Ячменева?
— Это огромный багаж в плане тактического мышления. Каждый матч разбирался детально и просматривался несколько раз. Сначала обсуждали с тренерским штабом, потом переваривали с ребятами. В тренерском коллективе своя атмосфера, отличная от той, что в команде. Для меня это первый такой опыт. Любопытно было узнать, что происходит в тренерской вне зависимости от счета на табло и как глава штаба и его помощники реагируют на результат.
— В каком-то смысле ты столкнулся с эталоном, ведь подход Ячменева тебе импонировал.
— А еще я оценил труд тренерского штаба, когда увидел его своими глазами. Сколько личного времени тренеры тратят на работу, хотя у них тоже семьи, дети… Мы не вылезали из ноутбуков, я испытал все это на своей шкуре. Когда мне давали слово в раздевалке, говорил ребятам: «Цените работу тренеров. Они преподносят вам все в пятиминутном видео, а тратят на него два-три часа, если не больше». Теперь понимаю, как это сложно.
— Что понравилось и не понравилось в новом амплуа?
— Можно сказать, я все равно не ощутил его в полной мере, потому что на мне не было большой ответственности. Такой, чтобы, образно, руководство могло спросить: «Почему так плохо?». Необычно это — пересесть из раздевалки в тренерскую, из хвоста автобуса на передний ряд: осознаешь, что за тобой вся команда.
— Болельщики отмечают, что таким броском в большинстве, как у тебя, не обладает никто. Как считаешь, «Рубину» его не хватало?
— Обычная обязанность каждого игрока. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. А мне хоккея действительно не хватало.
— Понимал, что дорога назад, в игроки, открыта?
— Это были девять месяцев переживаний. Я не мог на сто процентов знать, что вернусь, шансы распределились 50 на 50. Сначала было больше отрицательных мыслей, но, как говорится, время лечит. Отпустил ситуацию, понимая, что в данный момент не могу ничего изменить. Нужно было держать себя в руках. Поставил себе условие, что если за время отсутствия остыну к хоккею, то не вернусь. Я бы не сделал этого, понимая, что предстоит опять проходить предсезонку, готовиться... Это тяжкий труд. Можно было просто сказать: «Да ну его!», но я решился и знаю, на что иду.
— Звучит как название интеллектуальной игры «Рубина»: «Если решил, то решил». Расскажи о ней.
— Спасибо пресс-службе нашего клуба, которая это придумала. Забавно: знакомая игра [«Что? Где? Когда?»], любимая миллионами людей, в центре которой оказался ты сам. Побольше бы такого!
— Как прошла первая тренировка после перерыва?
— Я стал готовиться еще до сборов, когда передо мной загорелся зеленый свет. Начал с аэробной нагрузки — велосипед, эллипс, постепенно добавил работу с весами и другие упражнения. Конечно, на сборах, как бы ты ни готовился, все совсем иначе, но не скажу, что чувствую себя неловко. Наоборот, получаю удовольствие.
— Не страшно возвращаться после года отсутствия?
— Было бы страшно — не пошел бы на это. Мы с генеральным менеджером Николаем Бабенко разговаривали о том, что медицинское обследование в июне определит мою дальнейшую судьбу. Если бы организм не восстановился, я бы вошел в тренерский штаб.
— Что испытал в час икс, когда пришли результаты обследования?
— Был очень рад, что большой временной отрезок тяжелых дум остался позади. Пришло облегчение, выдохнул и сказал себе: «Саня, ты молодчик!»
— Бабенко отметил, что ты вернулся, потому что еще не доиграл. Что будешь доказывать?
— Не хотел заканчивать карьеру вот так. Не готов психологически. Заканчивают обычно, когда нет желания стремиться к новым вершинам, или по состоянию здоровья. А я, вроде, ни то ни другое. (Улыбается). Подвернулся шанс — решил им воспользоваться. Душа просит хоккея!
— Для прохождения в состав тебе предстоит выдержать отбор по спортивному принципу. Готов?
— Конкуренция — лучший тренер в любом виде спорта. Я готов держать удар и уверен в себе.
— После сезона 2023/2024 главный тренер «Рубина» Денис Ячменев покинул команду. Каким будет хоккей под руководством его бывшего ассистента Дмитрия Андреева?
— Думаю, глобально ничего не изменится, просто добавятся фишки и нюансы непосредственно от Дмитрия Анатольевича.
— Объясняя, почему пост занял Андреев, а не Константин Фаст, генменеджер клуба сказал, что Фасту нужно до конца убить в себе игрока. Ты столкнулся с такой проблемой?
— Конечно, я смотрел на игру не как тренер, а как хоккеист. Находился где-то между, не понимал, кто я. (Улыбается).
— Не придется ли теперь подавлять тренера внутри?
— Ими становятся раз и навсегда. Я еще не оброс тренерскими дебрями.
— 24 октября 2023 года стало известно, что ты пропустишь сезон по состоянию здоровья. Как тебе далось решение приостановить карьеру?
— Вынужденная мера, которую пришлось принять, чтобы восстановиться. Нужно было пройти курс лечения и полностью исключить нагрузки. Делал то, что требовали врачи. Попросил у руководства посмотреть, что происходит в тренерской. Всю жизнь находился по ту сторону льда — охота была узнать работу внутри.
— Твоим тестовым заданием стал видеоразбор моментов. Что еще входило в твои обязанности?
— Мне доверили заниматься с неиграющим составом. Когда у команды был день матча, Денис Александрович [Ячменев] указывал направление работы с ребятами, которые не выйдут на лед: дать больше или меньше нагрузки, уделить внимание определенному компоненту. Я садился, составлял подходящие под требования упражнения на тренировку, выходил к доске и представлял их. Главный тренер одобрял подборку, мог попросить что-то изменить, и после того, как команда уходила с утренней раскатки, я оставался один и проводил занятие для неиграющих ребят.
— Главная находка, которую тебе удалось внедрить?
— Денис Александрович просил креативничать, не давать шаблонные упражнения. Одно из них в тренерской в шутку прозвали «моим». Впоследствии, когда давал установку, уже не объяснял детали, а говорил просто: «мое» упражнение, и все понимали, что я имею в виду.
— Что ты приобрел за год работы в штабе Ячменева?
— Это огромный багаж в плане тактического мышления. Каждый матч разбирался детально и просматривался несколько раз. Сначала обсуждали с тренерским штабом, потом переваривали с ребятами. В тренерском коллективе своя атмосфера, отличная от той, что в команде. Для меня это первый такой опыт. Любопытно было узнать, что происходит в тренерской вне зависимости от счета на табло и как глава штаба и его помощники реагируют на результат.
— В каком-то смысле ты столкнулся с эталоном, ведь подход Ячменева тебе импонировал.
— А еще я оценил труд тренерского штаба, когда увидел его своими глазами. Сколько личного времени тренеры тратят на работу, хотя у них тоже семьи, дети… Мы не вылезали из ноутбуков, я испытал все это на своей шкуре. Когда мне давали слово в раздевалке, говорил ребятам: «Цените работу тренеров. Они преподносят вам все в пятиминутном видео, а тратят на него два-три часа, если не больше». Теперь понимаю, как это сложно.
— Что понравилось и не понравилось в новом амплуа?
— Можно сказать, я все равно не ощутил его в полной мере, потому что на мне не было большой ответственности. Такой, чтобы, образно, руководство могло спросить: «Почему так плохо?». Необычно это — пересесть из раздевалки в тренерскую, из хвоста автобуса на передний ряд: осознаешь, что за тобой вся команда.
— Болельщики отмечают, что таким броском в большинстве, как у тебя, не обладает никто. Как считаешь, «Рубину» его не хватало?
— Обычная обязанность каждого игрока. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. А мне хоккея действительно не хватало.
— Понимал, что дорога назад, в игроки, открыта?
— Это были девять месяцев переживаний. Я не мог на сто процентов знать, что вернусь, шансы распределились 50 на 50. Сначала было больше отрицательных мыслей, но, как говорится, время лечит. Отпустил ситуацию, понимая, что в данный момент не могу ничего изменить. Нужно было держать себя в руках. Поставил себе условие, что если за время отсутствия остыну к хоккею, то не вернусь. Я бы не сделал этого, понимая, что предстоит опять проходить предсезонку, готовиться... Это тяжкий труд. Можно было просто сказать: «Да ну его!», но я решился и знаю, на что иду.
— Звучит как название интеллектуальной игры «Рубина»: «Если решил, то решил». Расскажи о ней.
— Спасибо пресс-службе нашего клуба, которая это придумала. Забавно: знакомая игра [«Что? Где? Когда?»], любимая миллионами людей, в центре которой оказался ты сам. Побольше бы такого!
— Как прошла первая тренировка после перерыва?
— Я стал готовиться еще до сборов, когда передо мной загорелся зеленый свет. Начал с аэробной нагрузки — велосипед, эллипс, постепенно добавил работу с весами и другие упражнения. Конечно, на сборах, как бы ты ни готовился, все совсем иначе, но не скажу, что чувствую себя неловко. Наоборот, получаю удовольствие.
— Не страшно возвращаться после года отсутствия?
— Было бы страшно — не пошел бы на это. Мы с генеральным менеджером Николаем Бабенко разговаривали о том, что медицинское обследование в июне определит мою дальнейшую судьбу. Если бы организм не восстановился, я бы вошел в тренерский штаб.
— Что испытал в час икс, когда пришли результаты обследования?
— Был очень рад, что большой временной отрезок тяжелых дум остался позади. Пришло облегчение, выдохнул и сказал себе: «Саня, ты молодчик!»
— Бабенко отметил, что ты вернулся, потому что еще не доиграл. Что будешь доказывать?
— Не хотел заканчивать карьеру вот так. Не готов психологически. Заканчивают обычно, когда нет желания стремиться к новым вершинам, или по состоянию здоровья. А я, вроде, ни то ни другое. (Улыбается). Подвернулся шанс — решил им воспользоваться. Душа просит хоккея!
— Для прохождения в состав тебе предстоит выдержать отбор по спортивному принципу. Готов?
— Конкуренция — лучший тренер в любом виде спорта. Я готов держать удар и уверен в себе.
— После сезона 2023/2024 главный тренер «Рубина» Денис Ячменев покинул команду. Каким будет хоккей под руководством его бывшего ассистента Дмитрия Андреева?
— Думаю, глобально ничего не изменится, просто добавятся фишки и нюансы непосредственно от Дмитрия Анатольевича.
— Объясняя, почему пост занял Андреев, а не Константин Фаст, генменеджер клуба сказал, что Фасту нужно до конца убить в себе игрока. Ты столкнулся с такой проблемой?
— Конечно, я смотрел на игру не как тренер, а как хоккеист. Находился где-то между, не понимал, кто я. (Улыбается).
— Не придется ли теперь подавлять тренера внутри?
— Ими становятся раз и навсегда. Я еще не оброс тренерскими дебрями.
Яна Наконечная специально для ВХЛ
